Имя Родиона Михайловича Акульшина (Березова) (1896 с. Виловатое (Самарская область) — 1988, Ашфорд (штат Коннектикут) - писателя-прозаика и поэта достаточно известно в нашей стране.
Родился он в крестьянской семье, в 1911 поступил в учительскую семинарию в селе Ровном, на Волге. В пятнадцать лет написал первое стихотворение. Стал писать рассказы из крестьянской жизни. После окончания семинарии учительствовал, а в 1923 поступил в Литературный институт имени Валерия Брюсова. Его рассказы стали появляться в журналах «Красная Новь», «Новый Мир», «Смена». Первая книга Р. Берёзова — «О чем шепчет деревня» вышла в 1925.
Проживавший на Капри в Италии Максим Горький похвалил молодого писателя, писавшего рассказы под псевдонимом Берёзов. Это открыло Р. Берёзову двери всех редакций. Дружил с Сергеем Есениным, был близко знаком с Максимилианом Волошиным и Осипом Мандельштамом. Он писал о том, что знал лучше всего,— о крестьянстве, крестьянском быте, тяжести хлеборобского труда. Крестьянскому быту посвящены и несколько пьес. Пьеса Акульшина «Окно в деревню» была поставлена В.Э. Мейерхольдом.
Широкую известность Акульшину принесли сборник «Любимый песенник» (1929) и в особенности «Частушки», выдержавшие 5 изданий (1926-29). В 1920-30-е годы он опубликовал около 40 небольших по объему книг. Эти книги пользовались огромной популярностью среди читающих. Широкое распространение получили произведения Акульшина, адресованные сельским ребятишкам. Два десятка рассказов были выпущены отдельно массовыми тиражами (последний — «Клоун», 1940). Стихи Акульшина для детей составили сборник «О девочке Маришке...» (1927).
После организации Детской секции Госиздата стал её секретарём (председатель секции в то время - В. М. Инбер). До 1932 года входил в литературную группу «Перевал», организованную при журнале «Красная новь» Александром Воронским (наряду с другими распущена в 1932). В конце 1930-х почти все участники группы разделили трагическую судьбу руководителя. В отношении Р. Берёзова начались гонения, его перестали печатать.
Началась Вторая мировая война, в ходе которой Р. Берёзов был призван в ополчение, попал в плен под Смоленском. После нескольких месяцев лагеря для военнопленных Березов был переведен фашистским командованием в Смоленск, а затем в Минск, где участвовал в создании распространявшихся на временно оккупированной территории русскоязычных антисоветских, антисемитских изданий. Не прошли даром воспоминания юности о страшном времени крестьянского раскулачивания, свидетелем которого он стал.
Практически всю жизнь Р. Березов вел дневник. 30 его московских тетрадей, к сожалению, не сохранились, а вот запись от 8 июля 1944 г. причитать можем: «Жить не бесконечно, а дожить до конца войны, увидеться со своими близкими и потрудиться на благо истерзанной Родины — вот чего хочется в дни войны». И позднее: «Сталин не останется у власти после этой войны. Значит, мы вернемся на родину. И будем трудиться, творить. И будем лишь как сновиденья припоминать войны мученья» [10]. Но этим мечтам не было суждено сбыться…
Понимая, что на родине его ждёт тюрьма или расстрел, не пожелал возвращаться в СССР и, назвавшись поляком Берёзовым, эмигрировал в США. Там Родион Михайлович решил рассказать правду, но был привлечен к ответственности за подлог и по закону подлежал высылке из страны. Об этом Р. Берёзов рассказал в своей книге «Что было». За Берёзова вступились профессор Г. Чеботарев, А.Л. Толстая и редактор «Нового русского слова», М.Е. Вейнбаум, который через свою газету собрал петиции с 10000 подписей в защиту Берёзова. После этого сенатор Дж. Кеннеди внес в Палату представителей законопроект о легализации иммигрантов, которые при въезде дали о себе неправильные сведения, чтобы избежать выдачи большевикам по Ялтинскому договору между СССР и западными союзниками. После принятия поправки к закону около 25 тысяч человек получили возможность легально проживать в США. Таких людей стали называли «березовцами», а все явление «березовской болезнью» (Berezov thickness). После войны Р. Березов печатался в «Гранях» под псевдонимом Д. Новоселов. С 1948 по 1968 издал около 20 своих книг в стихах и прозе.
В Америке Р. Березов поселился в Лос-Анджелесе. Принял баптизм. Был активным прихожанином церкви «Славянский очаг благовестия». Отход Родиона Михайловича от православия русским зарубежьем был воспринят отрицательно. В эмиграции написал и опубликовал 24 книги стихотворений, романов, повестей и очерков, не получивших распространение и известность на родине, в СССР.
Твори
Твори восторженно любое,
Иди, пока тверды ступни,
Чтоб только небо голубое
В пути отсчитывало дни.
Твое вседневное горенье
Пробудит у жестоких стыд,
И кто-нибудь стихотворенье
Тебе, прозревши, посвятит.
И в дни, когда в почете лиги,
И раздается злобный крик,
Твои отверженные книги
Откроют вновь, как материк.
Страницы, главы, даже строки —
Для многих будут, как сигнал.
Лишь в поколениях пророки
Возводятся на пьедестал.
(Берега : стихи поэтов второй эмиграции / [сост. Валентины Синкевич и Владимира Шаталова]. - Филадельфия : Encounters, 1992. – С. 33-36)
Критик Г. Аронсон в статье «О поэзии Р. Березова» называл его одним из лучших писателей, которых «дипийская Русь выдвинула из своей среды» [5].
Доминантой «березовского периода» Акульшина была ностальгия. Тоска по утраченной родине находила выход в стихах, где неизменно говорилось о возвращении в «свободную Россию». Писал также прозу и воспоминания о С. А. Есенине, А. Т. Твардовском, Демьяне Бедном, В. Э. Мейерхольде, о литературно-театральной Москве 1920—1930-х годов, издал сборник автобиографических новелл. Последние годы провёл в доме для престарелых, прикованный к постели.
В нашей библиотеке сохранились три его книги, изданные в США: 
Вечно живет! - Нью-Йорк : Rausen Publishers, 1965;
Вечно живет!: [рассказы]. 2 : Разлука : роман. - Нью-Йорк : Rausen Publishers, 1967;
Чудо. - Сан-Франциско : [б. и., 1961?].
До сих пор в отечественных архивах хранится немало его творческих и биографических материалов — писем, рукописей и машинописей. Но «главной причиной долгого забвения писателя на Родине было его сотрудничество с фашистами, которое он сам не скрывал. <…> Березов не попал под общественную амнистию вместе с другими эмигрантами первой волны, а оказался в числе до сих пор не принимаемых на родине писателей второй волны эмиграции» [6].
Богатство языка
Нет новых слов, есть только сочетания,
Внезапное соседство и родство,
Как встречи необычные в скитаниях,
Как искры снега в ночь под Рождество.
Рассчитывать не нужно на готовое,
Искание душе не надоест.
Как часто новым кажется не новое
Из-за случайной перемены мест.
Природа — та же с первых дней творения —
Свет, небо, воздух, прочный грунт земной,
Но в наше время все стихотворения
Влекут сердца приятной новизной.
Словесные несчетны комбинации.
Свое — из недр у каждого творца.
Сто гимнов есть о дубе и акации,
И столько ж в честь синицы и скворца.
И нет в строках повтора, совпадения,
У каждого иное видит глаз.
В словесной сфере выручает бдение,
Чтоб свет исканий в сердце не угас.
Работу непомерную, гигантскую,
Творит в столетьях гения рука.
Кто вычерпает воду океанскую
И кто сочтет богатство языка?
Берега : стихи поэтов второй эмиграции / [сост. Валентины Синкевич и Владимира Шаталова]. - Филадельфия : Encounters, 1992. – С. 33-36
Литература:
1. Александров Е. А. Русские в Северной Америке: Биографический словарь / Под редакцией К. М. Александрова, А. В. Терещука. — Хэмден (Коннектикут, С Ш А ) ; Сан-Франциско (С Ш А ) ; Санкт-Петербург
